Планета магии. Заговоры, амулеты, гадания
  • Главная
  • Заговоры
  • Тяжелый воз подъехал к дому. Мы ехали, ехали, ехали…. Как он нас туда возит каждый день

Тяжелый воз подъехал к дому. Мы ехали, ехали, ехали…. Как он нас туда возит каждый день

Алексеевич Бунин Суходол I В Наталье всегда поражала нас ее привязанность к Суходолу. Молочная сестра нашего отца, выросшая с ним в одном доме, целых во- семь лет прожила она у нас в Луневе, прожила как родная, а не как бывшая раба, простая дворовая. И целых восемь лет отдыхала, по ее же собствен- ным словам, от Суходола, от того, что заставил он ее выстрадать. Но не- даром говорится, что, как волка ни корми, он все в лес смотрит: выходив, вырастив нас, снова воротилась она в Суходол. Помню отрывки наших детских разговоров с нею: - Ты ведь сирота, Наталья? - Сирота-с. Вся в господ своих. Бабушка-то ваша Анна Григорьевна куда как рано ручки белые сложила! Не хуже моего батюшки с матушкой. - А они отчего рано померли? - Смерть пришла, вот и померли-с. - Нет, отчего рано? - Так бог дал. Батюшку господа в солдаты отдали за провинности, ма- тушка веку не дожила из-за индюшат господских. Я-то, конечно, не пом- ню-с, где мне, а на дворне сказывали: была она птишницей, индюшат под ее начальством было несть числа, захватил их град на выгоне и запорол всех до единого... Кинулась бечь она, добежала, глянула -да и дух вон от ужасти! - А отчего ты замуж не пошла? - Да жених не вырос еще. - Нет, без шуток? - Да говорят, будто госпожа, ваша тетенька, заказывала. За то-то и меня, грешную, барышней ославили. - Ну-у, какая же ты барышня! - В аккурат-с барышня! - отвечала Наталья с тонкой усмешечкой, мор- щившей ее губы, и обтирала их темной старушечьей рукой. - Я ведь молоч- ная Аркадь Петровичу, тетенька вторая ваша... Подрастая, все внимательнее прислушивались мы к тому, что говорилось в нашем доме о Суходоле: все понятнее становилось непонятное прежде, все резче выступали странные особенности суходольской жизни. Мы ли не чувствовали, что Наталья, полвека своего прожившая с нашим отцом почти одинаковой жизнью,- истинно родная нам, столбовым господам Хрущевым! И вот оказывается, что господа эти загнали отца ее в солдаты, а мать в та- кой трепет, что у нее сердце разорвалось при виде погибших индюшат! - Да и правда, - говорила Наталья, - когда было не пасть замертво от такой оказии? Господа за Можай ее загнали бы! А потом узнали мы о Суходоле нечто еще более странное: узнали, что проще, добрей суходольских господ во всей вселенной не было, но узнали и то, что не было и горячее их; узнали, что темен и сумрачен был ста- рый суходольский дом, что сумасшедший дед наш Петр Кириллыч был убит в этом доме незаконным сыном своим, Герваськой, другом отца нашего и двою- родным братом Натальи; узнали, что давно сошла с ума - от несчастной любви - и тетя Тоня, жившая в одной из старых дворовых изб возле оску- девшей суходольской усадьбы и восторженно игравшая на гудящем и звенящем от старости фортепиано экосезы; узнали, что сходила с ума и Наталья, что еще девчонкой на всю жизнь полюбила она покойного дядю Петра Петровича, а он сослал ее в ссылку, на хутор Сошки... Наши страстные мечты о Сухо- доле были понятны. Для нас Суходол был только поэтическим памятником бы- лого. А для Натальи? Ведь это она, как бы отвечая на какую-то свою думу, с великой горечью сказала однажды: - Что ж! В Суходоле с татарками за стол садились! Вспомнить даже страшно. - То есть с арапниками? - спросили мы. - Да это все едино-с,- сказала она. - А зачем? - А на случай ссоры-с. - В Суходоле все ссорились? - Борони бог! Дня не проходило без войны! Горячие все были - чистый порох. Мы-то млели при ее словах и восторженно переглядывались: долго предс- тавлялся нам потом огромный сад, огромная усадьба, дом с дубовыми бре- венчатыми стенами под тяжелой и черной от времени соломенной крышей - и обед в зале этого дома: все сидят за столом, все едят, бросая кости на пол, охотничьим собакам, косятся друг на друга - и у каждого арапник на коленях: мы мечтали о том золотом времени, когда мы вырастем и тоже бу- дем обедать с арапниками на коленях. Но ведь хорошо понимали мы, что не Наталье доставляли радость эти арапники. И все же ушла она из Лунева в Суходол, ^источнику своих темных воспоминаний. Ни своего угла, ни близ- ких родных не было у ней там; и служила она теперь в Суходоле уже не прежней госпоже своей, не тете Тоне, а вдове покойного Петра Петровича, Клавдии Марковне. Да вот без усадьбы-то этой и не могла жить Наталья. - Что делать-с: привычка,- скромно говорила она.- Уж куда иголка, ту- да, видно, и нитка. Где родился, там годился... И не одна она страдала привязанностью к Суходолу. Боже, какими страстными любителями воспоминаний, какими горячими приверженцами Сухо- дола были и все прочие суходольцы! В нищете, в избе обитала тетя Тоня. И счастья, и разума, и облика че- ловеческого лишил ее Суходол. Но она даже мысли не допускала никогда, несмотря на все уговоры нашего отца, покинуть родное гнездо, поселиться в Луневе: - Да лучше камень в горе бить! Отец был беззаботный человек; для него, казалось, не существовало ни- каких привязанностей. Но глубокая грусть слышалась в его рассказах о Су- ходоле. Уже давным-давно выселился он из Суходола в Лунево, полевое по- местье бабки нашей Ольги Кирилловны. Но жаловался чуть не до самой кон- чины своей: - Один, один Хрущев остался теперь в свете. Да и тот не в Суходоле! Правда, нередко случалось и то, что, вслед за такими словами, задумы- вался он, глядя в окна, в поле, и вдруг насмешливо улыбался, снимая со стены гитару. - А и Суходол хорош, пропади он пропадом! - прибавлял он с тою же искренностью, с какой говорил и за минуту перед тем. Но душа-то и в нем была суходольская, - душа, над которой так безмер- но велика власть воспоминаний, власть степи, косного ее быта, той древ- ней семейственности, что воедино сливала и деревню, и дворню, и дом в Суходоле. Правда, столбовые мы, Хрущевы, в шестую книгу вписанные, и много было среди наших легендарных предков знатных людей вековой литовс- кой крови да татарских князьков. Но ведь кровь Хрущевых мешалась с кровью дворни и деревни спокон веку. Кто дал жизнь Петру Кириллычу? Раз- но говорят о том предания. Кто был родителем Герваськи, убийцы его? С ранних лет мы слышали, что Петр Кириллыч. Откуда истекало столь резкое несходство в характерах отца и дяди? Об этом тоже разно говорят. Молоч- ной же сестрой отца была Наталья, с Герваськой он крестами менялся... Давно, давно пора Хрущевым посчитаться родней с своей дворней и дерев- ней! В тяготенье к Суходолу, в обольщении его стариною долго жили и мы с сестрой. Дворня, деревня и дом в Суходоле составляли одну семью. Правили этой семьей еще наши пращуры. А ведь и в потомстве это долго чувствует- ся. Жизнь семьи, рода, клана глубока, узловата, таинственна, зачастую страшна. Но темной глубиной своей да вот еще преданиями, прошлым и сильна-то она. Письменными и прочими памятниками Суходол не богаче любо- го улуса в башкирской степи. Их на Руси заменяет предание. А предание да песня - отрава для славянской души! Бывшие наши дворовые, страстные лен- тяи, мечтатели, - где они могли отвести душу, как не в нашем доме? Единственным представителем суходольских господ оставался наш отец. И первый язык, на котором мы заговорили, был суходольский. Первые повест- вования, первые песни, тронувшие нас, - тоже суходольские, Натальины, отцовы. Да и мог ли кто-нибудь петь так, как отец, ученик вать-то было! У них даже и преданий не существовало. Их могилы безы- менны. А жизни так похожи друг на друга, так скудны и бесследны! Ибо плодами трудов и забот их был лишь хлеб, самый настоящий хлеб, что съедается. Копали они пруды в каменистом ложе давно иссякнувшей речки Каменки. Но пруды ведь ненадежны - высыхают. Строили они жилища. Но жи- лища их недолговечны: при малейшей искре дотла сгорают они... Так что же тянуло нас всех даже к голому выгону, к избам и оврагам, к разоренной усадьбе Суходола? II В усадьбу, породившую душу Натальи, владевшую всей ее жизнью, в усадьбу, о которой так много слышали мы, довелось нам попасть уже в позднем отрочестве. Помню так, точно вчера это было. Разразился ливень с оглушительными громовыми ударами и ослепительно быстрыми, огненными змеями молний, ког- да мы под вечер подъезжали к Суходолу. Черно-лиловая туча тяжко свали- лась к северо-западу, величаво заступила полнеба напротив. Плоско, четко и мертвенно-бледно зеленела равнина хлебов под ее огромным фоном, ярка и необыкновенно свежа была мелкая мокрая трава на большой дороге. Мокрые, точно сразу похудевшие лошади, шлепали, блестя подковами, по синей гря- зи, тарантас влажно шуршал... И вдруг, у самого поворота в Суходол, уви- дали мы в высоких мокрых ржах высокую и престранную фигуру в халате и шлыке, фигуру не то старика, не то старухи, бьющую хворостиной пегую ко- молую корову. При нашем приближении хворостина заработала сильнее, и ко- рова неуклюже, крутя хвостом, выбежала на дорогу. А старуха, что-то кри- ча, направилась к тарантасу и, подойдя, потянулась к нам бледным лицом. Со страхом глядя в черные безумные глаза, чувствуя прикосновение острого холодного носа и крепкий запах избы, поцеловались мы с подошедшей. Не сама ли это Баба-Яга? Но высокий шлык из какой-то грязной тряпки торчал на голове Бабы-Яги, на голое тело ее был надет рваный и по пояс мокрый халат, не закрывавший тощих грудей. И кричала она так, точно мы были глухие, точно с целью затеять яростную брань. И по крику мы поняли: это тетя Тоня. Закричала, но весело, институтски-восторженно и Клавдия Марковна, толстая, маленькая, с седенькой бородкой, с необыкновенно живыми глазка- ми, сидевшая у открытого окна в доме с двумя большими крьшьцами, вязав- шая нитяный носок и, подняв очки на лоб, глядевшая на выгон, слившийся с двором. Низко, с тихой улыбкой поклонилась стоявшая на правом крыльце Наталья - дробненькая, загорелая, в лаптях, в шерстяной красной юбке и в серой рубахе с широким вырезом вокруг темной, сморщенной шеи. Взглянув на эту шею, на худые ключицы, на устало-грустные глаза, помню, подумал я: это она росла с нашим отцом - давным-давно, но вот именно здесь, где от дедовского дубового дома, много раз горевшего, остался вот этот, невзрачный, от сада - кустарники да несколько старых берез и тополей, от служб и людских - изба, амбар, глиняный сарай да ледник, заросший по- лынью и подсвекольником... Запахло самоваром, посыпались расспросы; ста- ли появляться из столетней горки хрустальные вазочки для варенья, золо- тые ложечки, истончившиеся до кленового листа, сахарные сушки, сбережен- ные на случай гостей. И, пока разгорался разговор, усиленно дружелюбный после долгой ссоры, пошли мы бродить по темнеющим горницам, ища балкона, выхода в сад. Все было черно от времени, просто, грубо в этих пустых, низких горни- цах, сохранивших то же расположение, что и при дедушке, срубленных из остатков тех самых, в которых обитал он. В углу лакейской чернел большой образ святого Меркурия Смоленского, того, чьи железные сандалии и шлем хранятся на солее в древнем соборе Смоленска. Мы слышали: был Меркурий муж знатный, призванный к спасению от татар Смоленского края гласом ико- ны Божьей Матери Одигитрии Путеводительницы. Разбив татар, святой уснул и был обезглавлен врагами. Тогда, взяв свою главу в руки, пришел он к городским воротам, дабы поведать бывшее... И жутко было глядеть на суз- дальское изображение безглавого человека, держащего в одной руке мерт- венно-синеватую голову в шлеме, а в другой икону Путеводительницы, - на этот, как говорили, заветный образ дедушки, переживший несколько страш- ных пожаров, расколовшийся в огне, толсто окованный серебром и хранивший на оборотной стороне своей родословную Хрущевых, писанную под титлами. Точно в лад с ним, тяжелые железные задвижки и вверху и внизу висели на тяжелых половинках дверей. Доски пола в зале были непомерно широки, тем- ны и скользки, окна малы, с подъемными рамами. По залу, уменьшенному двойнику того самого, где Хрущевы садились за стол с татарками, мы прош- ли в гостиную. Тут, против дверей на балкон, стояло когда-то фортепиано, на котором играла тетя Тоня, влюбленная в офицера Войткевича, товарища Петра Петровича. А дальше зияли раскрытые двери в диванную, в угольную, - туда, где были когда-то дедушкины покои... Вечер же был сумрачный. В тучах, за окраинами вырубленного сада, за полуголой ригой и серебристыми тополями, вспыхивали зарницы, раскрывав- шие на мгновение облачные розово-золотистые горы. Ливень, верно, не зах- ватил Трошина леса, что темнел далеко за садом, на косогорах за оврага- ми. Оттуда доходил сухой, теплый запах дуба, мешавшийся с запахом зеле- ни, с влажным мягким ветром, пробегавшим по верхушкам берез, уцелевших от аллеи, по высокой крапиве, бурьянам и кустарникам вокруг балкона. И глубокая тишина вечера, степи, глухой Руси царила надо всем... - Чай кушать пожалуйте-с,- окликнул нас негромкий голос. Это была она, участница и свидетельница всей этой жизни, главная ска- зительница ее, Наталья. А за ней, внимательно глядя сумасшедшими глаза- ми, немного согнувшись, церемонно скользя по темному гладкому полу, под- вигалась госпожа ее. Шлыка она не сняла, но вместо халата на ней было теперь старомодное барежевое платье, на плечи накинута блекло-золотистая шелковая шаль. - Ou etes-vous, mes enfants? - жантильно улыбаясь, кричала она, и го- лос ее, четкий и резкий, как голос попугая, странно раздавался в пустых черных горницах... III Как в Наталье, в ее крестьянской простоте, во всей ее прекрасной и жалкой душе, порожденной Суходолом, было очарование и в суходольской ра- зоренной усадьбе. Пахло жасмином в старой гостиной с покосившимися полами. Сгнивший, серо-голубой от времени балкон, с которого, за отсутствием ступенек, на- до было спрыгивать, тонул в крапиве, бузине, бересклете. В жаркие дни, когда его пекло солнце, когда были отворены осевшие стеклянные двери и веселый отблеск стекла передавался в тусклое овальное зеркало, висевшее на стене против двери, все вспоминалось нам фортепиано тети Тони, ког- да-то стоявшее под этим зеркалом. Когда-то играла она на нем, глядя на пожелтевшие ноты с заглавиями в завитушках, а он стоял сзади, крепко подпирая талию левой рукой, крепко сжимая челюсти и хмурясь. Чудесные бабочки - и в ситцевых пестреньких платьицах, и в японских нарядах, и в черно-лиловых бархатных шалях - залетали в гостиную. И перед отъездом он с сердцем хлопнул однажды ладонью по одной из них, трепетно замиравшей на крышке фортепиано. Осталась только серебристая пыль. Но, когда девки, по глупости, через несколько дней стерли ее, с тетей Тоней сделалась ис- терика. Мы выходили из гостиной на балкон, садились на теплые доски - и думали, думали. Ветер, пробегая по саду, доносил до нас шелковистый ше- лест берез с атласно-белыми, испещренными чернью стволами и широко рас- кинутыми зелеными ветвями, ветер, шумя и шелестя, бежал с полей - и зе- лено-золотая иволга вскрикивала резко и радостно, колом проносясь над белыми цветами за болтливыми галками, обитавшими с многочисленным родством в развалившихся трубах и в темных чердаках, где пахнет старыми кирпичами и через слуховые окна полосами падает на бугры серо-фиолетовой золы золотой свет; ветер замирал, сонно ползали пчелы по цветам у балко- на, совершая свою неспешную работу, - и в тишине слышался только ровный, струящийся, как непрерывный мелкий дождик, лепет серебристой листвы то- полей... Мы бродили по саду, забирались в глушь окраин. Там, на этих ок- раинах, слившихся с хлебами, в прадедовской бане с провалившимся потол- ком, в той самой бане, где Наталья хранила украденное у Петра Петровича зеркальце, жили белые трусы. Как они мягко выпрыгивали на порог, как странно, шевеля усами и раздвоенными губами, косили они далеко расстав- ленные, выпученные глаза на высокие татарки, кусты белены и заросли кра- пивы, глушившей терн и вишенник! А в полураскрытой риге жил филин. Он сидел на перемете, выбрав место посумрачнее, торчком подняв уши, выкатив желтые слепые зрачки - и вид у него был дикий, чертовский. Опускалось солнце далеко за садом, в море хлебов, наступал вечер, мирный и ясный, куковала кукушка в Трошином лесу, жалобно звенели где-то над лугами жа- лейки старика-пастуха Степы... Филин сидел и ждал ночи. Ночью все спало - и поля, и деревня, и усадьба. А филин только и делал, что ухал и пла- кал. Он неслышно носился вкруг риги, по саду, прилетал к избе тети Тони, легко опускался на крышу - и болезненно вскрикивал... Тетя просыпалась на лавке у печки. - Исусе сладчайший, помилуй мя, - шептала она, вздыхая. Мухи сонно и недовольно гудели по потолку жаркой, темной избы. Каждую ночь что-нибудь будило их. То корова чесалась боком о стену избы; то крыса пробегала по отрывисто звенящим клавишам фортепиано и, сорвавшись, с треском падала в черепки, заботливо складываемые тетей в угол; то ста- рый черный кот с зелеными глазами поздно возвращался откуда-то домой и лениво просился в избу; или же прилетал вот этот филин, криками своими пророчивший беду. И тетя, пересиливая дремоту, отмахиваясь от мух, в темноте лезших в глаза, вставала, шарила по лавкам, хлопала дверью - и, выйдя на порог, наугад запускала вверх, в звездное небо, скалку. Филин, с шорохом, задевая крыльями солому, срывался с крыши - и низко падал ку- да-то в темноту. Он почти касался земли, плавно доносился до риги и, взмыв, садился на ее хребет. И в усадьбу опять доносился его плач. Он сидел, как будто что-то вспоминая, - и вдруг испускал вопль изумления; смолкал - и внезапно принимался истерически ухать, хохотать и взвизги- вать; опять смолкал - и разражался стонами, всхлипываниями, рыданиями... А ночи, темные, теплые, с лиловыми тучками, были спокойны, спокойны. Сонно бежал и струился лепет сонных тополей. Зарница осторожно мелькала над темным Трошиным лесом - и тепло, сухо пахло дубом. Возле леса, над равнинами овсов, на прогалине неба среди туч, горел серебряным треу- гольником, могильным голубцом Скорпион... Поздно возвращались мы в усадьбу. Надышавшись росой, свежестью степи, полевых цветов и трав, осторожно поднимались мы на крыльцо, входили в темную прихожую. И часто заставали Наталью на молитве перед образом Мер- курия. Босая, маленькая, поджав руки, стояла она перед ним, шептала что-то, крестилась, низко кланялась ему, невидному в темноте, - и все это так просто, точно беседовала она с кем-то близким, тоже простым, добрым, милостивым. - Наталья? - тихо окликали мы. - Я-с? - тихо и просто отзывалась она, прерывая молитву. - Что же ты не спишь до сих пор? - Да авось еще в могиле-с наспимся... Мы садились на коник, раскрывали окно; она стояла, поджав руки. Та- инственно мелькали зарницы, озаряя темные горницы; перепел бил где-то далеко в росистой степи. Предостерегающе-тревожно крякала проснувшаяся на пруде утка... - Гуляли-с? - Гуляли. - Что ж, дело молодое... Мы, бывалыча, так-то все ночи напролет про- гуливали... Одна заря выгонит, другая загонит... - Хорошо жилось прежде? - Хорошо-с... И наступало долгое молчание. - Чего это, нянечка, филин кричит? - говорила сестра. - Не судом кричит-с, пропасти на него нету. Хоть бы из ружья постра- щать. А то прямо жуть, все думается: либо к беде какой? И все барышню пугает. А она ведь до смерти пуглива! - А как захворала она? - Да известно-с: все слезы, слезы, тоска... Потом молиться зачали... Да все лютее с нами, с девками, да все сердитей с братцами... И, вспоминая арапники, мы спрашивали: - Не дружно, значит, жили? - Куда как дружно! А уж особливо после того, как заболели-то оне, как дедушка померли, как вошли в силу молодые господа и женился покойник Петр Петрович. Горячие все были - чистый порох! - А пороли дворовых часто? - Этого у нас и в заведенье не было-с. Я как провинилась-то! А и бы- ло-то всего-навсего, что приказали Петр Петрович голову мне овечьими ножницами оболванить, затрапезную рубаху надеть да на хутор отправить... - А чем же ты провинилась? Но ответ далеко не всегда следовал прямой и скорый. Рассказывала На- талья порою с удивительной прямотой и тщательностью; но порою запина- лась, что-то думала; потом легонько вздыхала, и по голосу, не видя лица в сумраке, мы понимали, что она грустно усмехается: - Да тем и провинилась... Я ведь уж сказывала... Молода-глупа была-с. "Пел на грех, на беду соловей во саду..." А, известно, дело мое было де- вичье... Сестра ласково спросила ее: - Ты уж скажи, нянечка, стихи эти до конца. И Наталья смущалась. - Это не стихи-с, а песня... Да я ее и не упомню-с теперь. - Неправда, неправда! - Ну, извольте-с... И скороговоркой кончала: - Как на грех, на беду... То бишь: Пел на грех, на беду соловей во саду - песню томную... Глупой спать не давал - в ночку темную... Пересиливая себя, сестра спрашивала: - А ты очень была влюблена в дядю? И Наталья тупо и кратко шептала: - Очень-с. - Ты всегда поминаешь его на молитве? - Всегда-с. - Ты, говорят, в обморок упала, когда тебя везли в Сошки? - В оморок-с. Мы, дворовые, страшные нежные были... жидки на распра- ву... не сравнять же с серым однодворцем! Как повез меня Евсей Бодуля, отупела я от горя и страху... В городе чуть не задохнулась с непривычки. А как выехали в степь, таково мне нежно да жалостно стало! Метнулся офи- цер навстречу, похожий на них,- крикнула я, да и замертво! А пришедчи в себя, лежу этак в телеге и думаю: хорошо мне теперь, ровно в царстве не- бесном! - Строг он был? - Не приведи господи! - Ну, а все-таки своенравнее всех тетя была? - Оне-с, оне-с. Докладываю же вам: их даже к угоднику возили. Натер- пелись мы страсти с ними! Им бы жить да поживать теперь, как надобно, а оне погордилися, да и тронулись... Как любил их Войткевич-то! Ну, да вот поди ж ты! - Ну, а дедушка? - Те что ж? Те слабы умом были. А, конечно, и с ними случалось. Все в ту пору были пылкие... Да зато прежние-то господа нашим братом не брез- говали. Бывалыча, папаша ваш накажут Герваську в обед, - энтого и следо- вало! - а вечером, глядь, уж на дворне жируют, на балалайках с ним жун- дят... - А скажи,- он хорош был, Войткевич-то? Наталья задумывалась. - Нет-с, не хочу соврать: вроде калмыка был. А сурьезный, настойчи- вый. Все стихи ей читал, все напугивал: мол, помру и приду за тобой... - Ведь и дед от любви с ума сошел? - Те по бабушке. Это дело иное, сударыня. Да и дом у нас был сумра- чен, - не веселый, бог с ним. Вот извольте послушать мои глупые слова... И неторопливым шепотом начинала Наталья долгое, долгое повествова- ние... IV Если верить преданиям, прадед наш, человек богатый, только под ста- рость переселился из-под Курска в Суходол: не любил наших мест, их глу- ши, лесов. Да, ведь это вошло в пословицу: В старину везде леса бы- ли... Люди, пробиравшиеся лет двести тому назад по нашим дорогам, про- бирались сквозь густые леса. В лесу терялись и речка Каменка, и те вер- хи, где протекала она, и деревня, и усадьба, и холмистые поля вокруг. Однако уже не то было при дедушке. При дедушке картина была иная: полус- тепной простор, голые косогоры, на полях - рожь, овес, греча, на большой дороге - редкие дуплистые ветлы, а по суходольскому верху - только белый голыш. От лесов остался один Трошин лесок. Только сад был, конечно, чу- десный: широкая аллея в семьдесят раскидистых берез, вишенники, тонувшие в крапиве, дремучие заросли малины, акации, сирени и чуть не целая роща серебристых тополей на окраинах, сливавшихся с хлебами. Дом был под со- ломенной крышей, толстой, темной и плотной. И глядел он на двор, по сто- ронам которого шли длиннейшие службы и людские в несколько связей, а за двором расстилался бесконечный зеленый выгон и широко раскидывалась барская деревня, большая, бедная и - беззаботная. - Вся в господ-с! - говорила Наталья.- И господа беззаботны были - не хозяйственны, не жадны. Семен Кириллыч, братец дедушки, разделялись с нами: себе взяли что побольше да полутче, престольную вотчину, нам только Сошки, Суходол да четыреста душ прикинули. А из четырех-то сот чуть не половина разбежалася... Дедушка Петр Кириллыч умер лет сорока пяти. Отец часто говорил, что помешался он после того, как на него, заснувшего на ковре в саду, под яблоней, внезапно сорвавшийся ураган обрушил целый ливень яблок. А на дворне, по словам Натальи, объясняли слабоумие деда иначе: тем, что тро- нулся Петр Кириллыч от любовной тоски после смерти красавицы бабушки, что великая гроза прошла над Суходолом перед вечером того дня. И доживал Петр Кириллыч, - сутулый брюнет, с черными, внимательно-ласковыми глаза- ми, немного похожий на тетю Тоню, - в тихом помешательстве. Денег, по словам Натальи, прежде не знали, куда девать, и вот он, в сафьяновых са- пожках и пестром архалуке, заботливо и неслышно бродил по дому и, огля- дываясь, совал в трещины дубовых бревен золотые. - Это я для Тонечки в приданое,- бормотал он, когда захватывали его. - Надежнее, друзья мои, надежнее... Ну, а за всем тем - воля ваша: не хочете - я не буду... И опять совал. А не то переставлял тяжелую мебель в зале, в гостиной, все ждал чьего-то приезда, хотя соседи почти никогда не бывали в Суходо- ле; или жаловался на голод, и сам мастерил себе тюрю - неумело толок и растирал в деревянной чашке зеленый лук, крошил туда хлеб, лил густой пенящийся суровец и сыпал столько крупной серой соли, что тюря оказыва- лась горькой и есть ее было не под силу. Когда же, после обеда, жизнь в усадьбе замирала, все разбредались по излюбленным углам и надолго засы- пали, не знал куда деваться одинокий, даже по ночам мало спавший Петр Кириллыч. И, не выдержав одиночества, начинал заглядывать в спальни, прихожие, девичьи и осторожно окликать спящих: - Ты спишь, Аркаша? Ты спишь, Тонюша? И, получив сердитый окрик: Да отвяжитесь вы, ради бога, папенька! - торопливо успокаивал: - Ну, спи, спи, душа моя. Я тебя будить не буду... И уходил дальше, - минуя только лакейскую, ибо лакеи были народ очень грубый,- а через десять минут снова появлялся на пороге и снова еще ос- торожнее окликал, выдумывая, что по деревне кто-то проехал с ямщицкими колокольчиками, - уж не Петенька ли из полка в побывку, - или что за- ходит страшная градовая туча. - Они, голубчики, уж очень грозы боялись, - рассказывала Наталья. - Я-то еще девчонкой простоволосой была, ну, а все-таки помню-с. Дом у нас какой-то черный был... невеселый, господь с ним. А день летом - год. Дворни девать было некуды... одних лакеев пять человек... Да, известно, започивают после обеда молодые господа, а за ними и мы, холопы верные, слуги примерные. И тут уж Петр Кириллыч не приступайся к нам, - особливо к Герваське. Лакеи! Лакеи! Вы спите? А Герваська подымет голову с ла- ря, да и спрашивает: А хочешь, я тебе сейчас крапивы в мотню набью? - "Да ты кому ж это говоришь-то, бездельник ты этакий?" - Домовому, су- дарь: спросонья... Ну вот, Петр Кириллыч и пойдут опять по залу, по гостиной и все в окна, в сад заглядывают: не видно ли тучи? А грозы, и правда, куда как часто в старину сбирались. Да и грозы-то великие. Как, бывалыча, дело после обеда, так и почнет орать иволга, и пойдут из-за саду тучки... потемнеет в доме, зашуршит бурьян да глухая крапива, поп- рячутся индюшки с индюшатами под балкон... прямо жуть, скука-с! А они, батюшка, вздыхают, крестятся, лезут свечку восковую у образов зажигать, полотенце заветное с покойника прадедушки вешать, - боялась я того поло- тенца до смерти! - али ножницы за окошко выкидывают.

Помни твёрдо: твёрдый знак
Появился в слове так:
Он за той приставкой встал,
Где в конце – согласная,
И друзей в соседи взял –
Буквы гласные: Е, Ё, Ю, Я. Н. Пикулева
Твёрдый знак не отдыхает:
Приставку с корнем разделяет.

Было сели, стало съели.
Догадаться вы сумели,
Почему случилось так?
Кто виновник? Твёрдый знак!
Твёрдый знак нам нужен тоже,
Без него писать не сможем:
сЪезд, сЪедобный, обЪяснение,
И подЪезд, и обЪявление.

– Не чересчур ли ты добряк? –
Так знаку Мягкому промолвил Твёрдый знак.
Знак Мягкий Твёрдому на это отвечал:
– Ты твёрд и груб, как суковатый дуб.
– Друзья! Наш разговор – никчёмные слова, –
Услышав этот спор, сказала буква А.
– Вы оба хороши, достойны оба чести,
Когда стоите в нужном месте. Г. Матвиенко

Новоселье
Новый жилец въезжает в подъезд.
Срочно собрался бабушек съезд.
Они объявляют каждому встречному,
Что интересного ими замечено.
Подъём невозможен на нужный этаж:
Вещами объёмными лифт занят наш.
А новый сосед разъясненья даёт,
Что выгружать из машины вперёд.
Лишь к ночи покончили с этим занятием
Съёмкой на память и даже объятием.

«Хуже нет обманывать»,– сказал папа Борьке. А я услышал и стал думать. Раз хуже нет – обманывать, думал я, значит, всё остальное лучше. Даже варенье из шкафа съесть, и то лучше. А я думал, что хуже нет – съесть варенье.
И съел варенье.
А когда мама спросила, кто съел варенье, я честно сказал, что я. Потому что хуже нет – обманывать. Но мама почему-то всё равно поставила меня в угол. Так что же хуже? М. Бартенев
Басня
Косой купил ружьё. И через час-другой
Был Серый волк объят тревогой.
Сказал ему Косой:
– Послушай, дорогой,
Ты стерегись ходить моей дорогой! Я. Козловский

Въехал поезд, въехал в гору
По большому коридору.
Чернота там была,
Это Ночь там спала…
Ночь спала средь бела дня!
Поезд выскочил гремя,
Поезд выскочил на свет –
Светит солнце! Ночи нет! Э.Мошковская

Маленькое сдобное, колесо съедобное.
Я одна тебя не съем, разделю ребятам всем.

А дорога далека,
А корзина нелегка…
Сесть бы на пенёк,
Съесть бы пирожок… А. Шибаев

Волк ужасно разъярён –
Съесть ежа не может он.
Ёж, хотя он и съедобен,
Для съеденья неудобен:
Съёжась, выставил иголки –
Объегорил злого волка. В. Лунин

Белка спряталась в дупло –
В нём и сухо, и тепло.
Запасла грибов и ягод
Столько, что не съесть и за год.

Объявляется банкет!
Все объедки сдай в буфет!
Объясняю: в цирке есть
Те, кто их желает съесть! В. Берестов

Слониху, слонёнка, слона
Дельфины любили, как братья.
Прощаясь, они заключили в объятья
Слониху, слонёнка, слона. Ю. Мориц

Говорят, из разных блюд
Лишь колючки ест верблюд.
Он бы съел любой обед,
Да его в пустыне нет. А. Сопровский

Птица смотрит с удивлением
На лесное объявление:
Не найдёт она никак
В этом слове Ъ!

Однажды дала объявленье Улитка:
«Сдаётся квартира
С отдельной калиткой.
Покой, тишина, огород…»

Щука проглотила щётку.
Щётка ей щекочет глотку:
«Удивительное дело! Что же я за рыбку съела?»
Ох, забывчивый наш Сёмка!
Он забыл, что нынче съёмка.

Я шёл и дул на суп,
Чтоб сразу сесть и съесть.

Всех быстрей я кашу съем,
Ведь мне скоро будет семь.

За стол Семён сел –
Семь блинов съел.

Заревом заката даль небес объята.

К обеду я весь лес объеду.

Машенька села на пенёк и съела пирожок.

Вставь пропущенные буквы
Твёрдый знак
уже в пути!
Мягкий знак
уже в пути!
Ставьте вы или не ставьте
Сто преград им на пути!
Все преграды обойдут –
Каждый встанет там,
где ждут!

С … ехал, л … ётся, с … езд, под … езд,
В … юга, плат … е, ш … ю, об …езд,
Ноч … ю, п … ёт, об … ём, руч … и,
Пред … билейный, солов … и.

Серый заяц под сосной
Об…явил, что он портной…
Заяц режет, заяц ш…ёт,
А медведь в берлоге ждёт. С. Михалков

Скажи одним словом
Вход в здание.
Участок дороги, который поднимается вверх.
Сообщение о чём-либо, напечатанное в газете или вывешенное где-нибудь.
Растолковать, сделать понятным.
Недоеденные куски.
Полоса земли вдоль берега моря, озера.
Неисправность или недостаток.
Впрыскивание лекарства, укол.
Снежная буря, метель.
Служащий, разносящий почту.
Мясной отвар.
Сжаться, скорчиться.
Идущий в пищу, пригодный для еды.

Допиши приставки.
Автомобиль …ехал из гаража, …ехал по улице. Вот он …ехал к реке, …ехал на мост, и мы оказались за городом.

П о с л о в и ц ы
Пословицу не обойти, не объехать.
Не разгрызёшь ореха – ядра не съешь.
Чтобы рыбку съесть, надо в воду лезть.
Не стыдись говорить, коли правду хочешь объявить.
За большим подъёмом и спуск большой.
Дружные сороки и гуся съедят.
Ищущий друга без изъяна остаётся без друга.
Лесть без зубов, а с костями съест.
Нашёл и не объявил – всё равно, что утащил.
Всякий подъём имеет свой спуск.
Знает кошка, чьё мясо съела.
Не за то волка бьют, что сер, а за то, что овцу съел.
Лето собирает, а зима подъедает.
Рано пташечка запела, как бы кошечка не съела
С чем подъехал, с тем и отъехал.

Орфографический словарь

Большой толковый словарь

Управление в русском языке

Русское словесное ударение

Словарь имён собственных

Словарь синонимов

Синонимы: краткий справочник

Словарь антонимов

Словарь методических терминов

Словарь русских имён

При поиске слов можно использовать подстановочные символы звездочка (* ) и вопросительный знак (? ).

Звездочка (* ) используется для представления одной или нескольких неизвестных букв в слове, а также для представления отсутствия букв в слове в определенной позиции. Вопросительный знак (? ) используется для представления одной неизвестной буквы в слове.

Примеры правильных запросов: чес*ный, проф*ес*ор, ветрен*ый.

[помощь ]

подъеда ние , -я

подъеда ть(ся) , -а ю, -а ет(ся)

подъеда ть(ся) , -а ю, -а ет(ся)

подъе денный; кр . ф . -ен, -ена

подъе зд , -а

подъездно й (пу ть, доро га)

подъе здный (от подъе зд – вход в здание)

подъе здчик , -а

подъезжа ние , -я

подъезжа ть , -а ю, -а ет

подъелды киванье , -я (сниж.)

подъелды кивать , -аю, -ает (сниж.)

подъелды кнуть , -ну, -нет (сниж.)

подъе льник , -а

ПОДЪЕМ — СПАД
Подъем производства — спад производства. Ο Только теперь стало ясно, что подъем и спад творческой активности повторяются с определенной закономерностью. Литературная газета, 17 дек. 1975. Как все непостоянное, слава претерпевает подъем и спад. Бондарев. Нравственность — это социальная совесть писателя.
Ср. Падение — подъем. Подъем — спуск. Подъем — упадок

ПОДЪЕМ — СПУСК
Крутой подъем — крутой спуск. Начать подъем — начать спуск. Ο — Я должен буду пролететь в атмосфере Земли и Марса сто тридцать пять километров. С подъемом и спуском это займет полтора часа. А.Н. Толстой. Аэлита. Всякий подъем имеет свой спуск. Пословица. Корней хорошо знал дорогу, знал всякий спуск и подъем, и всякий куст, и все ветлы по дороге. Л. Толстой. Корней Васильев. — Жизнь, мой сын, высокая гора: вначале подъем, а потом неизбежный спуск. Е. Пермитин. Поэма о лесах. Спуск с гор оказался труднее, опаснее подъема. Так и в жизни: спуск, падение, неудачу пережить труднее, чем подъем. Тут-то многие и падают, скатываются, не удерживаются на ногах. Ф. Абрамов. Наедине с природой.
ВОСХОЖДЕНИЕ — ПАДЕНИЕ
Все бьется человечий гений: То вверх, то вниз. И то сказать: От восхождений и падений Уж позволительно устать. Ходасевич. Хранилище.
Ср. Падение — подъем. Подъем — спад. Подъем — упадок

ПОДЪЕМ — УПАДОК
Период подъема — период упадка. Ο Вслед за подъемом наступает пора упадка, за победой идет поражение. Саянов. Лена. Свой очерк Парижа Достоевский строит на резкой антитезе: подъему героической буржуазии 1789 года он противопоставляет упадок современных мещан — передовые борцы с феодальным строем стали эксплуататорами бедняков. Л. Гроссман. Достоевский. Но правило это, при котором упускается дух войска, беспрестанно оказывается неверным и в особенности поразительно противоречит действительности там, где является сильный подъем или упадок духа войска, — во всех народных войнах. Л. Толстой. Война и мир.
РАСЦВЕТ — УПАДОК
Период расцвета — период упадка. Ο Изучая его [Любищева] отчеты, я уяснил, что в этот период он готовил работу о расцвете и упадке [античной] цивилизации. Гранин. Эта странная жизнь. Начинался закат афинской демократии. После бурного, но кратковременного расцвета, она быстро шла к упадку. Б. Бродский. Связь времен. [Город] знавал времена расцвета, бурно наживаясь на заморской торговле, знал и упадок, когда торговля хирела. И. Лукодьянов. Прощание на берегу.
ВОЗВЫШЕНИЕ — УПАДОК
Упадок Москвы есть неминуемое следствие возвышения Петербурга. Пушкин. Путешествие из Москвы в Петербург. Ассирия потеряла все свои завоевания. Это было временем упадка Ассирии. Отсутствие документов не позволяет вскрыть причины второго возвышения Ассирии в IX в. до н. э. В. Авдиев. История древнего Востока. Наша жизнь... идет, как всякий живой процесс, как жизнь природы, — моментами упадка и возвышения. А. Ельчанинов. Записи.
Ср. Падение — подъем. Подъем — спад. Подъем — спуск

ПОДЪЕЗЖАТЬ — ОТЪЕЗЖАТЬ
сов. подъехать — отъехать
Подъезжать к дому — отъезжать от дома. Ο Дымился асфальт. Подъезжали и отъезжали машины. Рыбаков. Неизвестный солдат. Опять засверкал «Эрмитаж» ночными огнями....Начали подъезжать и отъезжать пьяные автомобили. Гиляровский. Москва и москвичи. А внизу, среди подъезжавших и отъезжавших, отъезжавших и подъезжавших машин, к багажникам которых кидались портье вносить вещи, ходил небольшой пикет с транспарантами, призывая не селиться в этом отеле, бойкотировать его. Г. Бакланов. Темп вечной погони. Лес чернеет, но... только в том беда, что к нему подъезжаем, а он от нас отъезжает. Н. Лесков. Пугало.

Урок русского языка, глаголы движения, "Мы ехали, ехали, ехали…", посвящается Мохаммеду Хассани, учительница: Наташа Браун

Это город

Этот город небольшой, это маленький такой городок. Где он находится? - Он у меня на кухне, на моих двух холодильниках. Я его там нарисовала. А как он называется? - ВикиТранслейт! Я его так назвала. Давайте вместе ездить по городу! Мы будем ездить с вами и с моей внучкой Майей. Ах! Вы не водите машину? Нашим водителем будет мой муж Ричард! Хорошо? Поехали!

Вчера мы…

из гаража выехали,
во двор въехали,
по двору проехали,
к воротам подъехали,
через ворота проехали,
от ворот отъехали
и из дома уехали.

От дома отъехали,
к горке подъехали,
на горку взъехали,
с горки съехали,
от горки отъехали
и дальше поехали.

Мы ехали, ехали, ехали,
к лесу подъехали,
в лес въехали
и по лесу поехали.

По лесу ехали, ехали
и через лес проехали,
из леса выехали,
от леса отъехали,
к речке подъехали.

К речке подъехали,
через мост переехали,
с моста съехали,
от него отъехали
и дальше поехали.

Ехали, ехали,
к заправке подъехали,
на заправку заехали,
заправились,
с заправки уехали
и дальше поехали.

От заправки отъехали
и к пруду подъехали,
вокруг пруда поехали
и весь пруд объехали,
от пруда отъехали,
а потом поехали
между большим полем и городским парком.

В конце парка у гостиницы мы чуть на собаку не наехали!
Но мы её объехали,
гостиницу проехали и
к центральной площади подъехали.

На площади клумбу с цветами объехали,
мимо домов проехали,
мимо кафе проехали,
к школе подъехали,
мы до неё доехали!
Майя приехала в школу,
а мы ещё на работу не доехали.
Поехали на работу!

Поехали: от школы отъехали,
мимо кино проехали
и к магазину подъехали.
Мимо магазина, банка
и полиции проехали,
и на почту приехали.

На почте послали посылку моему папе
и с почты уехали.

Мы от неё отъехали,
банк, полицию и магазин проехали,
и на работу приехали.
Вовремя приехали
на работу, не опоздали!
Мы долго-долго ехали
и наконец приехали!

Вот как мы ехали из дома на работу вчера.

Мы так каждый день ездим на работу

Нам везёт! У нас есть машина и мы на ней ездим: из дома на работу и с работы домой. А Майя с нами ездит в школу. Ну, на почту мы не всегда заезжаем, да и на заправку мы заезжаем только раз-два в неделю. А на собак и кошек мы никогда не наезжаем. Мы их объезжаем. Теперь я вам расскажу

Как завтра мы с работы домой поедем

Завтра, сначала мы уйдём с работы, выйдем из подъезда, сядем на машину, а потом поедем.

Отъедем от подъезда, проедем магазин, ни на почту, ни в полицию, ни в банк заезжать не будем. Нам туда не надо, но зато мы заедем в кинотеатр за билетами.

Там идёт интересный фильм, и мы хотим на него пойти в субботу. Мы любим фильмы и часто ходим в кино.

А потом, как вы думаете, куда мы поедем? Конечно же, мы поедем за Майей в школу. Туда мы заедем, Майя выйдет из школы, сядет в машину и все вместе мы поедем дальше.

Мы выедем на центральную площадь, проедем мимо кинотеатра, объедем вокруг клумбы со цветами, проедем около банка, около полиции и почты, и подъедем к городскому парку.

Там мы поедем очень медленно. Там очень много гуляет собак, и они очень часто выбегают на дорогу. Поэтому мы поедем там очень-очень медленно, чтобы не задавить никакую собаку.

Этот парк мы проедем, к озеру подъедем и его объедем.

Когда мы будем объезжать вокруг озера, мы остановимся полюбоваться на рыбок, которые плавают в озере. Может быть они к нам подплывут?

Потом мы опять поедем домой. Объедем всё озеро, подъедем к заправке, но на неё заезжать мы не будем: ведь у нас уже есть бензин! Мы мимо неё проедем.

Подъедем к речке, переедем её через мост, от моста отъедем и к хвойному лесу подъедем.

Мы в этот лес въедем, его проедем, от него отъедем и к горке подъедем.

Мы на эту горку взъедем, потом с неё съедем, от неё отъедем и домой приедем, мы домой доедем. До нашего дома доедем!

В ворота мы въедем, двор проедем, к гаражу подъедем, в гараж въедем. Поставим там машину. Потом мы все выйдем из машины и пойдём домой. Вот как мы завтра с работы поедем домой.

Мы ездим на работу на машине

Машина нас возит, а мы на ней ездим. Но машина нас не сама возит: нас на ней возит мой муж Ричард. Он наш водитель, а мы его пассажиры. Он умеет водить машину. Ричард хороший водитель и он нас возит на работу. Он нас туда отвозит и оттуда привозит. Сейчас я вам расскажу

Как он нас туда возит каждый день

Сначала он выводит машину и вывозит нас из гаража. Потом он проводит машину и провозит нас по двору, и подводит машину и подвозит нас к воротам, проводит машину и провозит нас через ворота, и отводит машину и отвозит нас от дома.

Подводит машину и подвозит нас к горке, взводит машину и взвозит нас на горку, сводит машину и свозит нас с горки, отводит машину и отвозит нас от горки.

Подводит машину и подвозит нас к лесу, вводит машину и ввозит нас в лес, проводит машину и провозит нас по лесу, и выводит машину и вывозит нас из леса.

Подводит машину и подвозит нас к речке, переводит машину и перевозит нас по мосту через речку, и отводит машину и отвозит нас от речки.

Подводит машину и подвозит нас к заправке, проводит машину и провозит нас мимо заправки, и отводит машину и отвозит нас от заправки к пруду.

Подводит машину и подвозит нас к пруду, обводит машину и обвозит нас вокруг пруда, отводит машину и отвозит нас от пруда.

Проводит машину и провозит нас между полем и парком, и подводит машину и подвозит нас к гостинице, проводит машину и провозит нас мимо гостиницы, домов, и кафе и подводит машину и подвозит нас к Майеной школе.

Майя выходит из машины и уходит в школу. А Ричард отводит машину и отвозит нас от школы, проводит машину и провозит нас около кинотеатра и магазина, и приводит машину и привозит нас на работу. Мы выходим из машины и уходим на работу. А Ричард? Он ставит машину на стоянку, а потом тоже уходит на работу.

И так каждый день, кроме выходных

На выходные мы не работаем, а отдыхаем, мы ходим в гости, в кино, в театр. И в эту субботу тоже мы пойдём в кино. Конечно же, мы туда не пойдём пешком, ведь это далеко от нашего дома. Нас туда Ричард на машине отвезёт. Но это не важно, как мы туда поедем. Самое главное, что у нас уже билеты есть, и в кино в субботу мы точно пойдём!

Я только что рассказала вам, как Ричард отвозит нас на работу каждый день. А сейчас я вам расскажу

Как послезавтра он нас с работы увезёт и домой привезёт

Сначала он с работы пойдёт на стоянку за машиной, оттуда её отведёт и к работе её подведёт. Мы уйдём с работы, выйдём из дома, сядем в машину и он нас повезёт домой.

Он отвезёт нас от работы, провезёт мимо магазина, подведёт машину к школе, посадит Майю к нам, отвезёт нас от школы, провезёт нас мимо кино, банка, клумбы, полиции и почты, и доведёт машину до парка. Там он поведёт её медленно, чтобы ни на кого не наехать. Потом он обведёт машину вокруг пруда, отведёт её от пруда, провезёт нас мимо бензоколонки. От неё отъедет и подвезёт нас к речке.

Он подведёт машину к мосту, переедет речку и перевезёт нас через мост, отвезёт нас от моста и подвезёт нас к лесу. Проведёт машину через лес, выедет из леса, отвезёт нас от леса и подвезёт нас к горке. Взвезёт нас на горку, свезёт нас с горки, отъедет от горки и подвезёт нас к дому.

Въедет в ворота, проведёт машину через двор и введёт её в гараж. Там мы все выйдем из машины и пойдём домой. Ох-ох-ох-ох! Наездились! Наездились! Я наездилась! Больше ездить не хочу! Устала! А вы? Наездились? Устали?

Вы нашли то, что искали в этом уроке? Вы находите, что глаголы движения трудные? А переводить вы умеете? Вы можете перевести этот урок на ваш родной язык? Переведите его, пожалуйста! А я пошла отдыхать. Пока!

Конец урока русского языка "Глаголы движения". До свиданья! До следующего урока!


English lesson "We were travelling, and travelling, and travelling… Teacher: Richard Brown.

This is a town

It"s not a big town it"s a small sort of town. Where is it? - It"s in my kitchen on my two fridges. My wife Natasha drew it there. And what it"s called? - WikiTranslate! That"s what she called it. Let"s take a ride around the town! We"ll ride with you and my granddaughter, Maya. Oh! You don"t drive a car? Ok, Natasha will drive us! Good? Let"s go!

Yesterday we…

Drove out of the garage,
drove into the yard,
drove through the yard,
drove up to the gates,
drove through the gates,
and left the house.

From home we
drove up to the hill,
drove up the hill,
drove down the hill,
drove away from the hill.


we drove up to the forest.
We drove into the forest
and started to drive through the forest.

We drove and drove through the forest until the forest ended,
we drove through the whole forest.
We drove out of the forest
and from the forest we drove up to the river.

We drove up to the river
and then we drove over the bridge.
We drove from the bridge
and we drove further away from the bridge.

We drove, drove and drove and
we drove up to the petrol station,
we drove into the petrol station,
filled-up,
we drove from the petrol station
and we started to drive further.

We drove away from the petrol station
and we drove up to the pond.
We started to drive around the pond
and we drove the whole way around the pond.
We drove away from the pond
and then we started to drive
between a large field and the town park.

We nearly drove over a dog at the end of the park near to the hotel!
But we drove around it,
past the hotel,
and we came up to the town square.

We went around the flower beds on the square,
past the houses,
past the cafe,
we arrived at the school!
We made it to school at last!
Maya got to school,
but we still hadn"t made it to work.
We dropped Maya off at school.
Let"s go to work!

Here we go: We left the school,
we passed the cinema,
we came up to the shop,
went past the shop, the bank,
the police station
and arrived at the post office.

At the post office we sent a parcel to Natasha"s dad
and left the post office.

We drove away from there,
past the bank, the police station and the shop
and we got to work.
We got to work on time,
we weren"t late!
We were travelling for a long long time
and finally made it!

That"s how we went from home to work yesterday.

That"s how we go to work every day

We are lucky! We have a car and travel in it: from home to work and from work back home. Maya goes to school with us as well. We don"t always call in at the post office and we stop to refuel only once or twice a week. We never run over dogs and cats. We drive around them. I will tell you now...

How we"ll go home from work tomorrow

Tomorrow, first of all we"ll leave work, come out of the entrance, sit in the car, and then get going.

We"ll drive away from the entrance, past the shop. We"re not going to drop in at the post office, police station or bank as we don"t need to go there. We"ll drop in to the cinema for tickets.

There is an interesting film showing and we want to go to it on Saturday. We love films and often go to the cinema.

And later, where do think we"ll go? Of course, we"re going to pick up Maya from school. We"ll park the car, Maya will come out of the school and sit in the car and together we"ll continue our journey.

We"ll go to the central square, drive past the cinema, around the flower beds, past the bank, police station and post office and up to the town park.

There, we"ll go very slowly. There"s a lot of dogs walking about and they often run out into the road so we will go very, very slowly there, so as not to run over any dogs.

We"ll drive past the park, come to the lake and will drive around it.

When we go around the lake, we"ll stop to admire the fish that swim in the lake. Maybe they will swim up to us.

Then we"ll continue our journey home. We"ll drive around the whole lake, drive up to the petrol station but won"t go there as we have already filled up with petrol! We"ll drive past it.

We"ll go up to the river, drive across the bridge, come off the bridge and come up to the pine forest.

We"ll enter the forest, go through the forest, away from the forest and come up to the hill.
We"ll come up to the hill then go down the hill, from the hill we"ll come home. We"ll arrive home. We"ll make it to our house!

We"ll go through the gates, pass through the yard, go in to the garage. We"ll park the car there. Then we"ll get out of the car and we"ll go home. That"s how we"ll go home from work tomorrow.

We go to work by car

The car takes us and we go in it, but it doesn"t drive itself: my wife Natasha drives us in it. She"s our driver and we are her passengers. She knows how to drive a car. Natasha is a good driver and she drives us to work. She takes us there and back. I"ll tell you now

How she drives us there every day

Firstly she takes the car out of the garage. Then she drives the car through the yard, she drives up to the gates, drives us through the gates and drives us away from our home.

She drives us in the car to the hill, takes us in the car up the hill, drives the car down the hill and takes us away from the hill.

She drives us in the car to the forest, takes us in the car into the forest, drives the car through the forest and takes us away from the forest.

She drives us in the car to the river, takes us in the car over the bridge, over the river and takes us away from the river.

She drives us in the car near to the petrol station, takes us in the car past the petrol station and takes us away from the petrol station to the pond.

She drives us in the car to the pond, takes us in the car around the pond and takes us away from the pond.

She drives us in the car between the field and park, takes us in the car to the hotel, takes us in the car past the hotel, the houses and cafes and drives us to Maya"s school.

Maya gets out of the car and goes to school. Natasha takes us in the car away from the school, drives us next to the cinema and the shop and takes us to work. I leave the car and go to work. And Natasha? She parks the car in the car park and then she also goes to work.

This happens every day except for weekends

We don"t work on the weekends so we have free time. We go to visit friends, go to the cinema and the theatre. We"ll also go to the cinema this Saturday. Of course, we won"t go there on foot because it is far away from our house. Natasha will take us there by the car. It doesn"t matter how we"ll get there. The most important thing is that we already have tickets and we are going to go to the cinema on Saturday for sure!

I just told you how Natasha drives us to work every day. I"ll tell you now

How she will take us to work and bring us home the day after tomorrow

First of all, she"ll go from work to the car park to get the car, then she"ll take it from there and drive it to where we work. We"ll leave work, come out of the building, get into the car and she"ll drive us home.

She"ll take us from work, will ride us past the shop, drive the car up to the school, sit Maya in the car, take us from the school, past the cinema, bank, flower beds, police station and post office up to the park. There she will drive it slowly so we don"t run over anybody. Then she will take the car around the pond, from the pond, past the petrol station and will drive us to the river.

She will drive the car to the bridge, cross the river and drive us across the bridge, take us from the bridge and drive us to the forest. She will drive the car through the forest, drive it out of the forest, she will take us from the forest and will drive us to the hill. She will drive us up on the hill, down the hill, away from the hill and up to the house.

She"ll drive through gates, take the car through the yard and go into the garage. We all will get out of the car there and go home. Oh-oh-oh-oh! Have you had enough of driving?! We"ve had enough! I"ve had enough! I don"t want to go anywhere else! I"m tired! And what about you? Have you had enough? Are you tired?

Did you find what you were looking for in this lesson? Do you find the verbs and prepositions easy or difficult to understand? Can you translate it? Can you translate this lesson into your native language? Translate it, please! I"m going to have a rest. Bye!

End of the lesson! Good-bye! Until the next lesson!

Как вы пьёте кофе? How Do You Like Your Coffee?
Как из прямоугольника сделать квадрат? Как из прямоугольника сделать квадрат?
Лошадь ржет – Корова мычит Лошадь ржет – Корова мычит
Мы ехали, ехали, ехали… We Were Travelling & Travelling & Travelling…

21 ноября 2010 года начинает действовать новая редакция ПДД. Как выяснил обозреватель "Власти" Евгений Жирнов, с давних времен в России новые дорожные правила — это расширенная и ужесточенная, но все так же не исполняемая версия старых.


"Кому колесо, кому ногу сломят"


"Ради общей пользы,— писал в 1866 году известный русский писатель и публицист князь Владимир Одоевский,— считаем долгом обратить внимание тех, кому о сем ведать надлежит, что на московских улицах существует особого рода беспорядок, не только препятствующий удобному сообщению, но и подвергающий проезжих и проходящих по улицам положительной опасности. Можно подумать, смотря на многие московские улицы, что они предназначены вовсе не для проезда, а разве для удобства преимущественно лавочников, а частью домовладельцев. Подъезжающие к лавкам возы (например, на Смоленском рынке, по всему Арбату и в других подобных местностях), равно легковые и ломовые извозчики, становятся так, как никто не становится ни в одном городе мира, а именно: не гуськом вдоль тротуара, но поперек улицы и часто с обеих сторон ее. Последствия такого невероятного обычая очевидны. Узкое пространство, остающееся между стоящими поперек возами, недостаточно для свободного сообщения; едва и обыкновенные экипажи, встречаясь, могут разъехаться. Но совершенное бедствие, если навстречу попадутся тяжелые возы или, что еще хуже, порожняки, которые навеселе скачут сломя голову на разнузданных лошадях, не обращая ни малейшего внимания на то, что задевают и экипажи и пешеходов; если кого и свалят, кому колесо, кому ногу сломят, то они, порожняки, уверены, что всегда успеют ускакать, прежде нежели их поймают".

Как отмечал князь, полиция в лице ее младших чинов — хожалых — оказывалась полностью бессильной:

"Напрасно хожалые, хотя изредка, вскрикивают, чтоб возы и экипажи держались правой стороны: требование весьма разумное, но материально неисполнимое, когда улица загорожена поперек стоящими возами".

Не лучше выглядела ситуация в самом центре города:

"Загляните во все кремлевские ворота... Здесь от возов и от порожняков, по тесноте и крутизне места, еще больше опасности, нежели где-либо. Никогда въезжающий с одной стороны экипаж, а особенно воз или порожняк, не остановится за воротами, послышав приближение экипажа с другой стороны; оба лезут напролом, кто кого прежде сломит, да на скате трудно и остановить лошадь".

Как писал Одоевский, ситуация казалась обитателям города совершенно безвыходной:

"На все указанные нами беспорядки слышатся жалобы со всех сторон, но обыкновенно прибавляют, что "тут делать нечего", или, по выражению хожалых, "ничего не поделаешь"".

Самое любопытное заключалось в том, что к тому времени борьба с теми, кто ездит, создавая проблемы окружающим, велась уже без малого две сотни лет, им регулярно грозили самыми суровыми карами, вплоть до смертной казни, а свод правил дорожного движения с годами становился все более обширным и подробным.

"Стоящего на запятках Адъютанта дышлом убили"


Первое из сохранившихся в собрании законов Российской империи упоминание о мерах против лихой езды относится к 3 января 1683 года, когда был объявлен указ царей-соправителей Ивана и Петра Алексеевичей. Великие государи, точнее, правившая вместо них сестра царевна Софья Алексеевна впала в сильное раздражение от беспорядков и буйств, творившихся по ночам в Кремле, и именем царей приказала стольникам, полковникам, дворянам московским и всякого чина людям, чтобы они вблизи царских палат не шумели, на дежурствах не буйствовали. А для предотвращения этого зла повелела закрывать на ночь ворота Белого города и никого туда до утра не пускать.

Досталось и московским лихим водителям. Знатные люди столицы взяли за правило гонять на санях, управляя ими самостоятельно, без возниц. По этому поводу в том же указе говорилось:

"Ведомо Им, Великим Государям, учинилось, что из вас многие учали ездить в санях на возжах с бичами большими, и, едучи по улицам и по переулкам небрежно, людей побиваете, и впредь вам с сего времени в санях на возжах не ездить, а ездить с возницами, по прежнему обычаю, чтоб от того никаким людям увечья не было. А буде кто из вас впредь учнет так ездить, и таких людей, указали Великие Государи, на караул в воротах имать и приводить в Стрелецкий приказ, и за то людям вашим чинить жестокое наказанье. И вам бы в том Великих Государей указ ведать, и в санках ездить с возницами, а не на возжах".

После введения правил движения и кары за их нарушение российская правовая практика показала себя во всем блеске. Видимо, оттого, что караульные стали слишком рьяно воплощать указ в жизнь и задели многих видных людей, а правительница Софья побоялась потерять их расположение, уже через пять дней последовал новый указ великих государей, где говорилось, что отводить в Стрелецкий приказ следует только извозчиков. А всех остальных разных чинов людей, "которые поедут на возжах, а дурна от них никакого не будет, и тех не имать и пропускать свободно".

Судя по дальнейшим царским указаниям, езда на возжах не прекратилась, и для извозчиков-нарушителей указом от 20 октября 1684 года конкретизировали меру наказания — "бить кнутом и ссылать в Сибирь и иные городы на вечное житье". Одновременно было введено и еще одно правило столичного движения. Извозчикам запретили въезд в Кремль, какие бы дела ни вели туда их седоков.

« Многие люди ездят в санях резво и не смирно, и верховые их люди пред ними необыкновенно скачут, и, на других наезжая, бьют плетьми, и лошадьми топчут»

Скорее всего, разнообразные изменения и дополнения в правила вносились и позднее. Но в тот период царские грамоты чаще всего писались в одном экземпляре — только адресату, так что немалая часть из них канула в Лету. И следующим значительным событием в оформлении правил дорожного движения стал указ императрицы Анны Иоанновны, которая вскоре после воцарения, 9 марта 1730 года, объявила о запрещении быстрой и неосторожной езды:

"Ныне Ее Императорскому Величеству известно учинилось, что многие люди ездят в санях резво и не смирно, и верховые их люди пред ними необыкновенно скачут, и, на других наезжая, бьют плетьми, и лошадьми топчут. Того ради Ее Императорское Величество Всемилостивейше указала: в Москве по всем градским воротам и по большим улицам публиковать с барабанным боем и в пристойных местах выставить печатные листы, дабы впредь всяких чинов люди, как вышнего, так и нижнего достоинства, ездили сами и люди их перед ними смирно и на лошадях не скакали, и, ни на кого наезжая, не били, и лошадьми не топтали. А ежели кто впредь в противность сего указа дерзнет так резво и не смирно ездить, и люди их не обыкновенно перед ними скакать, и плетьми кого бить, и саньми и лошадьми давить, таких велено ловить, и для того из Полиции посылать разъезды из драгун и солдат. И которые так чинить будут, тех ловить и приводить в Полицию, и в Правительствующий Сенат рапортовать".

Поскольку конкретных санкций за нарушение указ не предусматривал, то все вскоре вернулось на круги своя. И в 1732 году императрице пришлось вводить уже достаточно суровое наказание для лихих ездоков:

"А ежели кто впредь в противность сего Ее Императорского Величества указа дерзнет так резво и не смирно ездить и люди их необыкновенно перед ними скакать, и плетьми кого бить, и санями и лошадьми давить, таким, по состоянию вины их, чинено будет жестокое наказание или смертная казнь".

Пять лет спустя, 6 февраля 1737 года, последовало уточнение, кого и как следует наказывать. Суровые телесные наказания за нанесение ущерба полагались отныне кучерам и лакеям. А склонившие их к быстрой езде седоки-помещики подвергались денежному штрафу, причем его размер устанавливался Сенатом после рассмотрения дела. Штраф мог оказаться каким угодно — от грандиозного до копеечного в зависимости от того, как провинившийся договорился с нужными людьми в Сенате. Так что никакого снижения лихачества не произошло. И об этом свидетельствовало дорожное происшествие, случившееся с одним из самых высокопоставленных военачальников страны — фельдмаршалом графом Минихом.

"Ныне известно учинилось,— говорилось в указе императрицы от 15 декабря 1737 года,— что Генерал-Фельдмаршала и Кавалера Графа Господина фон Миниха незнаемо какие люди, наехав в санях двумя лошадьми с дышлом, чуть не убили, а при нем стоящего на запятках Адъютанта дышлом убили, от чего чуть жив: того ради, чтоб скоро и с дышлами в санях не ездили, подтвердить накрепко со штрафом, как прежде состоявшиеся от Ее Императорского Величества указы повелевают".

Дышла — прочные жерди, к которым крепятся хомуты в двуконных повозках, вроде бы запретили, чем было положено введение в правила движения ограничений на оборудование транспортных средств. Но ровно год спустя в очередном законодательном акте Анны Иоанновны говорилось о девочке, убитой дышлом. Так что, как оказалось, и этот суровый запрет никто исполнять не собирался.

В следующие царствования дорожное законодательство и способы наказания за его нарушения постоянно пополнялись разнообразными новшествами. К примеру, в 1742 году императрица Елизавета Петровна постановила лишать нарушителей средств передвижения — их лошадей было приказано отправлять в царскую конюшню. Но и этот указ постигла судьба предыдущих — за его исполнение чиновники брались рьяно, но как только чувствовали, что императрица охладела к проблеме, начинали договариваться с провинившимися. А затем выходил новый указ, и о прежних распоряжениях попросту забывали.

И все же дорожное законодательство пополнялось все новыми и новыми положениями. С 1744 года плетки разрешалось иметь только кучерам и форейторам. Выкрикивать бранные слова в адрес прохожих категорически запрещалось. В 1753 году возниц обязали уступать дорогу встречным экипажам. А два года спустя ездокам наемных экипажей запретили принуждать извозчиков к быстрой езде. Время от времени, например в 1756 году, накладывались ограничения на мощность и габариты транспортных средств. Елизавета Петровна сочла, что тройки слишком быстры и занимают слишком много пространства на столичных улицах, и повелела запретить езду на них. Еще через четыре года была ограничена подача звуковых сигналов.

"Ее Императорское Величество,— говорилось в указе от 16 мая 1760 года,— Высочайше указать соизволила, обывателям от Полиции наикрепчайше подтвердить, чтоб кучера, будучи близь Двора Ее Императорского Величества, отнюдь бичами не хлопали".

Однако указы скоро забывались, и тройки в Санкт-Петербурге вновь пришлось запрещать Екатерине II в 1764 году.

« К езде на велосипедах допускаются только лица, получившие на то именное разрешение по надлежащем испытании, произведенном им в к омиссии»

"Воспрещается передавать велосипед другому лицу"


Можно было бы предположить, что после появления свода правил движения на дорогах наконец-то что-то изменится. И в XIX веке такие документы, принимаемые обычно властями городов, начали появляться. С 1 марта 1879 года подробные правила движения, именовавшиеся "О мерах безопасности и порядке при движении по улицам" стали действовать в Москве:

"При езде по улицам правящие лошадьми обязаны: а) держаться правой стороны; б) ездить умеренною рысью; в) не ездить вперегонку (примечание: не запрещается объезжать умеренною рысью тихоедущих); г) при выезде из ворот, при поворотах и в тех местах, где движение стеснено, ехать шагом; д) при спуске под гору, на перекрестках, а равно перед переезжающими и переходящими улицу сдерживать лошадей; е) слушаться предупреждений, делаемых полициею, и в свою очередь предупреждать окриком проезжающих и проходящих; ж) уступать дорогу крестным ходам, похоронным и другим процессиям, пожарным обозам, проходящим частям войск и арестантским партиям, а при недостатке места для проезда останавливаться, пока они не проследуют; з) у карет, колясок, дилижансов, фаэтонов и линеек зажигать фонари с наступлением сумерек; и) не ездить на лошадях невзнузданных; к) зимою не ездить на санях без подрезов, препятствующих раскату (примечание: правило это не распространяется на крестьянские воза)".

Отдельный раздел описывал правила остановки и стоянки:

"При остановке на улицах правящие лошадьми обязаны: а) не застанавливать проездов и становиться вдоль тротуара в один ряд, причем не заграждать подъездов ворот и входов, б) не оставлять лошадей без надзора и не садиться внутрь карет и других экипажей".

Отдельный раздел описывал правила для пешеходов:

"Проходящие по улицам, тротуарам и бульварам обязаны: а) соблюдать осторожность, чтобы не толкать других; б) не останавливаться там, где это препятствует движению, в) не возить за собою по тротуарам и бульварам тележек и саней, исключая детских, и не носить с собою громоздких тяжестей и других предметов, стесняющих движение".

А также вводились подробнейшие правила перевозки грузов обозами из саней или телег, в числе которых было следующее:

"Для свободного проезда и перехода через улицу не реже как через каждые три воза или подводы должны быть перерывы (промежутки), достаточные для проезда экипажа".

Вот только беда заключалась в том, что никакие из этих правил, собранных воедино, по-прежнему не исполнялись. Дорожная картина в Москве ничем не отличалась от той, которую описал князь Одоевский. Мало того, вся Москва годами страдала от вони ассенизаторских обозов и наглости их возниц, которые, несмотря ни на какие правила, выстраивали повозки с бочками нечистот в бесконечную вереницу и двигались от мест сбора к местам сброса, никого не пропуская.

Но законодатели не отступали, и в Москве в 1894 году появились суровые правила для велосипедистов:

"1. Движение по городу допускается только на низких двухколесных велосипедах или велосипедах иного типа, признанного безопасным Городскою Управою по соглашению с Начальником городской полиции. К езде на велосипедах допускаются только лица, получившие на то именное разрешение по надлежащем испытании, произведенном им в комиссии, состав которой определяется по соглашению Обер-Полицеймейстера с Городскою Управою. Неявка кого-либо из членов комиссии к назначенному часу для испытания не останавливает действий комиссии. Испрашивающий разрешение должен в своем словесном или письменном заявлении означить свое звание, имя, отчество, фамилию, возраст и местожительство. Лица моложе 12 лет к испытанию не допускаются.

2. Каждый, получивший разрешение езды по городу на велосипедах (п. 1), должен получить от Городской Управы два нумерные знака, которые имеют силу в пределах срока, установленного Городскою Думою для взимания сбора с велосипедов. Из нумерных знаков один прикрепляется позади седла, а другой спереди, на верхнем стержне велосипеда внутри рамы. На каждом велосипеде должен быть звонок или рожковый сигнал и по заходе солнца зажженный фонарь с изображением нумерного знака...

3. Каждый велосипедист при езде обязан иметь при себе именное разрешение с напечатанными на нем настоящими правилами.

З а. Воспрещается передавать велосипед другому лицу вместе с нумерными знаками без одновременного заявления Городской Управе, кому именно передается велосипед.

4. Быстрая езда и езда вперегонку по городу воспрещается".

А правила для велосипедистов легли в основу "Обязательных постановлений о порядке движения по городу Москве автоматических экипажей", принятых в 1904 году, переработанных и дополненных семь лет спустя.

"Направил автомобиль на чайный магазин Медведева"


Московские правила дорожного движения предлагали оригинальную классификацию моторных транспортных средств:

"Настоящие постановления касаются автоматических экипажей, т. е. таких экипажей, которые перемещаются не по рельсам и приводятся в движение двигателями, на них самих установленными. Автоматические экипажи делятся на автомобили и мотоциклеты. Мотоциклетом считается автоматический экипаж, на котором ездят, сидя на седле, и который имеет не более 3 колес и весит в готовом для езды состоянии, но без запаса топлива (при электрической тяге — без аккумуляторов) не более 10 пудов. Все остальные автоматические экипажи считаются автомобилями. Автоматические экипажи, снабженные паровыми котлами, подчинены также и общегосударственным законам о паровых котлах".

Правила описывали общие требования ко всем автоматическим экипажам:

"Автоматический экипаж должен быть сделан надежно и так сконструирован, оборудован и выполнен, чтобы опасность пожара, взрыва, а также неудобство для людей и животных от шума, дыма, пара и удушливого запаха не могли иметь места. Отверстия для выпуска пара или газа должны быть так расположены и направлены, чтобы исходящие пар или газ не поднимали пыли и не причиняли неудобств прохожим...

Если автомобиль порожним весит 60 пуд. и более, то он должен быть снабжен соответствующими рессорами.

Ширина автомобиля между наиболее выступающими частями не должна превосходить 8,5 футов.

Автоматический экипаж должен быть снабжен одним надежным рулевым механизмом, при помощи которого один человек мог бы легко и точно править экипажем, а также быстро и круто поворачивать его.

Автоматический экипаж должен быть снабжен не менее как двумя независимыми друг от друга тормозными приспособлениями, из которых каждое должно действовать равномерно на колеса затормаживаемой оси".

А некоторые условия требований к техническому состоянию и сейчас звучат вполне современно:

"При автомобиле должно быть устроено приспособление, которое лишало бы посторонних лиц возможности пустить в ход автомобиль в случае отсутствия управляющего им.

Автомобиль весом более 25 пудов должен быть снабжен приспособлением, препятствующим без помощи тормозов непредвиденному обратному движению вниз при въезде на подъемы. Это приспособление должно приводиться в действие с места сидения управляющего автомобилем.

Автоматический экипаж должен быть снабжен сигнальным аппаратом, подающим явственно слышные сигналы. При этом воспрещается пользоваться сигнальным аппаратом "Сирена".

« Автоматический экипаж должен быть снабжен сигнальным аппаратом, подающим явственно слышные сигналы. При этом воспрещается пользоваться сигнальным аппаратом ”Сирена“»

При движении во время темноты и при густом тумане автоматический экипаж должен быть снабжен по крайней мере двумя ярко горящими фонарями с бесцветными стеклами... Употребление фонарей с ослепительно ярким светом не допускается".

Правила требовали, чтобы каждый автомобиль перед получением регистрационных документов и номеров прошел техосмотр:

"Владелец, желающий пустить свой автоматический экипаж в езду по городу, должен подать в Городскую Управу соответствующее заявление с указанием местожительства и приложением описания, в котором должно быть указано: для автомобиля: а) фирма, изготовлявшая автомобиль, б) назначение автомобиля (пассажирский или тяжеловоз); в) характер пользования автомобилем (для собственной надобности или для извозного промысла); г) источник энергии; д) род двигателя и тип его; е) мощность двигателя в лошадиных силах, по формуле, принятой Городской Думой для обложения сбором, причем если двигатель имеет рабочие цилиндры, то также диаметры цилиндров и ход поршней; ж) главные размеры автомобиля: ширину колеи, расстояние между осями, наибольшую ширину, длину и вышину; з) собственный вес автомобиля, и если он весит более 120 пуд. или имеет колеса не с мягкими шипами, то также распределение этого веса по осям колес; и) предельная нагрузка автомобиля; для автомобиля, весящего более 120 пуд. или имеющего колеса, снабженные не мягкими шинами, также распределение предельной нагрузки по осям; и) для автомобиля, имеющего колеса не с мягкими шинами, ширину последних и диаметры соответствующих колес. Для мотоциклета требуется указание данных, упомянутых в пунктах а, в, г, д, е, з этого параграфа".

Водитель должен был получить аналог нынешнего водительского удостоверения:

"Желающий получить право на управление автоматическим экипажем, должен подать в Городскую Управу соответствующее заявление, в котором должен обозначить свое имя, отчество, фамилию, возраст и местожительство и приложить свой фотографический снимок (не наклеенный на картон) в двух экземплярах и медицинское свидетельство о состоянии здоровья, зрения и слуха.

Разрешение на управление автоматическим экипажем выдается лицам обоего пола, но не моложе 18-летнего возраста, грамотным, умеющим объясняться по-русски, имеющим слух и зрение не ниже нормального и не обладающим физическими недостатками, мешающими управлять автоматическим экипажем.

Разрешение выдается лишь тем лицам, которые на произведенном в комиссии испытании окажутся знающими обязательные постановления о езде на автоматических экипажах, а также обязательные постановления о мерах безопасности и о порядке движения по улицам, знакомыми с устройством автоматического экипажа в существенных его частях и умеющими уверенно управлять экипажем, пользоваться всеми находящимися на нем приборами и производить небольшие починки в случае легкой порчи экипажа".

В отличие от нынешнего порядка, номера служили не столько средством идентификации транспортных средств, сколько демонстрировали, что их владельцы уплатили ежегодный транспортный налог. Поэтому номера могли меняться каждый год, и из-за этого возникала страшная путаница. Автомобилист, заплативший налог и получивший новый номер, мог увидеть точно такой же, но прошлогодний, на другой машине. Ведь из-за отсутствия строгого контроля налог платили далеко не все.

Несколько по-иному по сравнению с нынешним временем разделялись на категории и водительские права:

"Выдаваемое разрешение может быть общее или частное. Общее разрешение предоставляет право управлять автоматическим экипажем любой системы, частное же — управлять экипажем одной системы или нескольких".

А вот правила движения автомобилей напоминали правила для гужевого транспорта и велосипедистов:

"Управляющий автоматическим экипажем должен ехать правой стороной и, если того потребуют обстоятельства, серединой улицы, но отнюдь не переезжая на левую сторону. Если окажется нужным подъехать к дому, находящемуся на левой стороне улицы, то управляющий автоматическим экипажем обязан повернуть оный к желаемому месту, пересекая улицу перпендикулярно, и сразу стать по направлению уличного движения. Управляющий экипажем обязан при встречах с двигающимися вагонами трамвая, автоматическими или обыкновенными экипажами, гуртами скота и т. п. своевременно и в достаточной мере сворачивать направо; если в силу обстоятельств или условий места не представится возможным этого сделать, он должен остановить экипаж и ждать освобождения пути. При объездах во всех упомянутых случаях, за исключением объезда трамвайных вагонов, управляющий обязан сворачивать налево; при объездах же трамвайных вагонов сворачивать направо...

Если приближение автоматического экипажа будет вызывать беспокойство у лошадей или других животных, то управляющий автоматическим экипажем должен убавить скорость и в случае надобности остановить экипаж и даже двигатель.

Езда на автомобилях вперегонку воспрещается.

Езда на автомобилях с открытым глушителем или без него воспрещается...

Если автоматический экипаж столкнется с человеком или животным, то управляющий экипажем должен немедленно остановить экипаж и оказать посильную помощь".

При остановке на улицах управляющий автомобилем обязан становиться вдоль тротуара, в один ряд с прочими экипажами, по направлению езды, причем не заграждать проездов ворот, входов и не стеснять уличного движения".

Правила в разных городах различались лишь деталями. В Москве, например, разрешалась нагрузка на ось автомобиля в 500 пудов, а в Одессе — 250. В Петербурге нарушителей правил регистрации автоматических экипажей ждал штраф 500 руб., что вдвое превышало годовое жалованье рядового чиновника. А за многие нарушения в различных городах предусматривались аресты от нескольких дней до нескольких месяцев. Однако по традиции все эти наказания применялись к высокопоставленным владельцам автомобилей и их водителям крайне редко. И в итоге газеты пестрели новостями о разнообразных транспортных происшествиях.

"15 июня,— писало "Русское слово" в 1909 году,— шоффер автомобиля N 236, кр. Михаил Зайцев, 19 лет, проезжая в пьяном виде по Москворецкой улице, развил большую скорость и, не будучи в состоянии повернуть руль, направил автомобиль на чайный магазин Медведева. Около магазина находился мусорный ящик. Автомобиль разбил его и затем наскочил на легкового извозчика К. А. Гаврикова, сбросил его с козел на мостовую и порвал всю сбрую. Зайцев был задержан и отправлен в часть для протрезвления".

А ситуация на дорогах оставалась неизменной.

Лучшие статьи по теме